Пастух и дракон




Жил-был однажды в Перигоре, в маленькой деревушке, пастух; звали его Пьерру и было ему двадцать лет. Пьерру был брошенным ребенком, «подкидышем», как говорят про таких, как он. Старый кюре нашел его подле алтаря в церкви и отнес мальчика к своей младшей дочери, Кадетте, – как раз в то время она выкармливала грудью своего малыша, Жанти, и согласилась принять и второго грудничка, найденыша. Семья жила трудно, и уже в семь лет Пьерру был вынужден наняться пастухом к богатому сеньору из замка, да так с тех пор и пас овечьи стада на лугах и песчаных равнинах Перигора. Когда у него выпадала свободная минутка, он спешил навестить свою приемную мать, которую любил с нежностью. И не менее нежно, но совсем по-другому, он относился к своей молочной сестре, Франсиль, которая пряла пряжу, приглядывая за козочкой и барашками. Франсиль была славной девушкой шестнадцати лет, и влюбленные встречались в каком-нибудь укромном уголке всякий раз, как им удавалось избежать зоркого присмотра. Но вот однажды весенним днем, когда ветерок веял особенно ласково, цветы расточали ароматы, птицы распевали, а юным пастуху и пастушке было что рассказать друг другу, их стада забрели на земли Дракона и стали лакомиться молодой травой. Дракон был чудовищем с человечьей головой, птичьими крыльями, львиными лапами с когтями и змеиным хвостом. Он отличался очень злобным нравом, этот Дракон; он соорудил себе логово в пещере возле пруда – бездонного, как говорили местные крестьяне, которые жили в его огромных владениях и которых он силой заставлял работать на себя. Прогуливаясь по своей вотчине, Дракон заметил, что чужие овцы вытаптывают свежие побеги на его землях. Он пришел в неописуемую ярость, побагровел от злобы и закричал страшным голосом. Услышав эти крики, наши пастухи испугались, и Пьерру, не найдя своих овец на привычном месте, сразу смекнул, в чем дело. Он хотел было броситься наутек, лишь бы не попасться на глаза рассвирепевшему чудовищу, но тут же вспомнил слова старого крестьянина Ладиша, который не раз наставлял его, повторяя , что настоящий пастух никогда не покидает свое стадо; поэтому, преодолев страх, он пошел прямо на страшный рев Дракона. Он еще успел напоследок обнять Франсиль и строго-настрого приказал ей как можно скорей возвращаться к матери. Вскоре он оказался возле Дракона, который исходил кипящей слюной, – вид чудовища был просто ужасен.
– Извините меня, мой господин, – кротко сказал Пьерру, думая тем самым усмирить гнев Дракона, – я сейчас же уведу моих овец, и больше такое никогда не повторится.
– А-а-а! – ухмыльнулся Дракон. – Так это ты их пастух? Мне вовсе не нужны твои извинения, я тебя сейчас проглочу.
– Мой господин, – взмолился пастушок, – не убивайте меня! Я стану вам служить, буду вашим рабом. Только сохраните мне жизнь Что ж, – сказал Дракон, – тебе повезло, я сегодня добрый, так и быть, я тебя не съем, но при одном условии: завтра утром ты сюда вернешься и мы с тобой поспорим, – во-первых, кто принесет из лесу самую большую вязанку хвороста; во-вторых, кто сможет поднять самое большое ведро воды; в-третьих, кто дальше кинет валун и, наконец, в-четвертых, кто сильнее раздавит в руке камень. Если ты выиграешь, я отпущу тебя подобру-поздорову. Но если ты проиграешь, я тебя съем, а твою мать заберу служанкой в мою пещеру.
Бедняга Пьерру понял, что жить ему осталось недолго, но он сказал себе, что у него в запасе есть еще один день и что за это время Дракон, быть может, сдохнет от какой-нибудь болезни. Он отвел свое стадо к хозяину, которому не обмолвился и словечком о том, что с ним приключилось, и со всех ног бросился к своей приемной матушке Кадетте, где его ожидали в тревожном нетерпении. Пьерру поведал о своем разговоре с Драконом и с печалью сказал, что завтра его уже не будет в живых.
-Не грусти, постреленок, – сказала Кадетта, – я постараюсь тебе помочь.
А надо вам сказать, что в округе все считали Кадетту колдуньей, потому что она была куда отважнее, куда добрее и куда умнее прочих своих соседок, а ее дочка Франсиль всегда была одета наряднее остальных деревенских девочек. С минуту Кадетта думала, а потом сняла с веретена Франсиль клубок ниток, взяла головку сыра, которая сушилась на полке, завернутая в солому, и поймала ручную куропатку, свободно гулявшую по хижине. Положи это все в твою котомку, – сказала она Пьерру, – и не забудь завтра утром прихватить с собой пастушеский посох. А теперь внимательно слушай, что я тебе скажу. И добрая матушка крепко-крепко прижалась губами к уху своего приемного сына и долго ему о чем-то говорила, но так тихо, так тихо, что даже Великан-Острослух, двоюродный брат Дракона, который может расслышать, как в поле колеблется самый маленький колосок, и тот не услышал бы ни слова, даже если бы приник своим чутким ухом к стене крестьянской хижины. На следующее утро Пьерру, верный данному обещанию, отправился на встречу с Драконом. За спиной он нес котомку, а в руке держал пастушеский посох – крепкую палку из черного терновника с железной лопаткой на конце: этой палкой юный пастух не раз отбивался от волков, когда они хотели полакомиться какой-нибудь овцой из его стада.
– А вот и ты! – воскликнуло чудовище. – Почему же ты не трепещешь от страха?
– Потому, – отвечал Пьерру, – что я уверен в своей победе.
– Это мы еще посмотрим, – сердито ответил Дракон, – давай-ка начинать!
Он схватил огромный топор и порубил в округе множество столетних дубов, потом связал их все вместе веревкой толщиной с человеческую руку, взвалил всю эту вязанку себе на спину и отнес к своей пещере.
– Теперь ты, – сказал он Пьерру.
Тот, помня совет, данный ему накануне его доброй Кадеттой, вытащил из котомки клубок ниток, привязал один конец к дереву и двинулся, разматывая клубок, вокруг леса, принадлежащего Дракону, который следовал за ним по пятам, все более и более удивляясь присходящему.
– Что ты собираешься делать? – спросил он наконец.
-Я связываю все, что хочу унести, – отвечал Пьерру, – а хочу я унести весь этот лес к дому моей матушки.
– Остановись немедленно! – закричал Дракон. – Мне нечем будет топить печку этой зимой, и я замерзну от холода! Так и быть, ты победил. Но мы еще посмотрим, удастся ли тебе побледить во втором испытании.
Дракон схватил каменный чан необъятных размеров, поставил его возле источника, до краев наполнил водой, а потом отнес чан к входу в свою пещеру. Тогда Пьерру приблизился к источнику и не спеша начал его окапывать со всех сторон своим посохом с железной лопаткой на конце, далеко в сторону отбрасывая комья выкопанной земли. Дракон глядел-глядел и наконец, не выдержав, закричал:
– Что это ты опять тут замышляешь?
-Я хочу выкопать всю землю вокруг источника, чтобы унести его целиком к дому моей матушки.
– Остановись немедленно! У меня кончится вода, и я умру от жажды. Ладно, так и быть, ты выиграл и во второй раз. Но теперь-то ты меня не проведешь!
Cхватив огромный валун, Дракон подержал его секунду в руке, а потом бросил, да с такой силой, что валун с грохотом упал на землю шагов за триста от них, подняв к небу целую тучу пыли. Тогда Пьерру порылся в своей котомке и, схватив куропатку, подбросил ее в небо. Куропатка, шумно хлопая крыльями, полетела прямо к хижине Кадетты, за пятьсот с лишним туаз* от них, и влетела в комнату через маленькое отверстие, которое хозяйка всегда оставляла для нее открытым. Дракон решил, что это камень, который Пьерру бросил с такой силой, – и вновь должен был признать свое поражение. Однако ярости его не было предела. Схватив здоровенный булыжник, он раскрошил его на мелкие кусочки и крикнул пастуху:
– Посмотрим, сумеешь ли ты сделать так же!
Тогда Пьерру взял припасенную головку сыра, словно это был большой камень, – да так ловко, что Дракон не заметил подмены, – и стал сжимать пальцы до тех пор, пока из недосушеного сыра не брызнула вода.
– Ты сильнее меня, – в бешенстве крикнул Дракон, – если можешь из камня выжать воду!.. Ты снова выиграл. И все-таки я – твой господин. Если ты не повторишь то, что я сделаю, я тебя обязательно проглочу!
Он взял свой золотой молот и метнул его так далеко, что молот исчез из виду. Когда же Дракон и пастух его отыскали, чудовище сказало:
– Теперь поглядим, на что ты способен.
Пьерру приуныл, поскольку накануне Дракон не предлагал ему такого испытания и матушка Кадетта не смогла подсказать способ, как победить и на этот раз. Но Пьерру был настоящим перигорцем, у него была голова плечах, и не так-то просто было привести его в замешательство. Схватив золотой молот за рукоять, он громко закричал – так, что эхо повторило его слова:
– Баржьера делэ ло мар, вира вотра де бор, ке лу мартеу до Драгон ва арриба! На перигорском наречии это значило: «Пастухи на том берегу моря, убегайте поскорей подальше от берега – к вам летит молот Дракона!»
– Куда это ты хочешь закинуть мой молот? – с опаской спросил Дракон.
- На ту сторону моря, – ответил Пьерру.
– Прекрати сейчас же! – взревело чудовище. – Я же не смогу его там разыскать... Опять твоя взяла!
Пьерру не заставил Дракона повторять дважды и бросился бежать со всех ног... Услышав за спиной грохот, он обернулся и успел заметить, что Дракон, ослепленный яростью, бросился в бездонный пруд, где и исчез навеки. Любопытство оказалось сильнее страха – Пьерру остановился и долго ждал, не выберется ли чудовище на берег, пока окончательно не убедился, что Дракон утонул. Счастливо напевая, он прихватил золотой молот и возвратился к Кадетте, которую поблагодарил от всей души. Потом он продал свой трофей, а на вырученные деньги купил большой поместье, где они и стали жить все вместе – матушка Кадетта да Пьерру со своей Франсиль, которую он взял в жены. Оба они были счастливы, нарожали кучу детей и умерли в глубокой старости.

* Туаза – около 2.134 м. 
                  




	






©Copyright 2010.Все права защищены. World fairy-tales, Inc.